Интервью с Фрэнки Мэннингом

Ниже представлена полная расшифровка интервью, которое было взято у Фрэнки Мэннинга телевизионной программой CITY ARTS телеканала Thirteen для одной из передач 4-го сезона.

CITY ARTS: Как Вас зовут? Давно ли Вы танцуете свинг?
Frankie Manning: Меня зовут Фрэнки Мэннинг (смеется), и, даже если бы Вы не спросили об этом, я бы сказал, что мне исполнилось 83, а танцую я 84 года. Я говорю так, потому что мать рассказывала мне, что ходила на танцы, пока была беременна и всегда чувствовала, как я танцую у нее в животе. Поэтому я говорю, что танцую уже 84 года.

CA: Она танцевала свинг?
FM: Ну, на самом деле, я не знаю, что именно делала она, но я знаю, что делал я. Позже я узнал, что она танцевала не свинг, а что-то вроде "грязных танцев". Танцы, похожие на блюз. Еще позже я узнал, что они в то время танцевали Black Bottom и чарльстон.

CA: То есть у Вас было преимущество на старте?
FM: Точно!

CA: Каждый раз, когда я выбираюсь в клубы, я вижу моих сверстников, танцующих свинг - он возвращается. Но я хотел бы немного поговорить об истории свинга... чтобы зрители, досмотрев это интервью по телевизору, вышли, схватили куртку, и...
FM: И пошли танцевать! Это прекрасно. Ты знаешь, говорить о свинге... свинг как танец начался вместе со свинговой музыкой. Я знаю, что Бенни Гудмэну всегда ставят в заслугу популяризацию свинга. И я даже отчасти с этим согласен, потому что благодаря ему люди слышали эту музыку по радио. Но в 1927-29 году оркестр Флетчера Хендерсона (Fletcher Henderson) уже играл самый настоящий свинг задолго до того, как имя Бенни Гудмэна стало известным. И поколение, которое было незадолго до меня - хотя это было очень давно (смеется) - они танцевали чарльстон и добавляли туда различные фигуры. И где-то в 1927 году Шорти Сноуден (Shorty Snowden) устроил танцевальный марафон. Мы спросили его - "Эй, Шорти Сноуден, чего это ты танцуешь?". Это было через несколько дней после того, как Линдберг перелетел Атлантику, и все газеты пестрили заголовками "Линди перепрыгнул Атлантику" (Lindy Hops Atlantic) . Поэтому, когда репортер спросил Шорти Сноудена, что он танцует, тот ответил - "Я танцую Линди Хоп". Именно так линди хоп получил свое имя. Но свинг начался тогда, когда оркестры начали играть вместо "boom-cha-boom" более мягко - "boom-boom-boom" в басу, и резкий звук банджо сменился на более мягкий и глубокий гитарный рифф. И когда эти две вещи изменились, начал меняться ритм, и это начало звучать более по-свинговому, потому что эта музыка была плавной, а не "прыгающей". Начало свинга было тогда, когда инструменты начали меняться вместе с оркестром. Я бы сказал, что это началось в 1928-1929 году. Как я говорил, вспоминают, в основном, Бенни Гудмэна, но в оркестре Флетчера Хендерсона играли такие гиганты, как Луи Армстронг (Louis Armstrong) и Коулмэн Хокинс (Coleman Hawkins) - все эти инструменталисты-новаторы - и Дон Редман (Don Redman)... (интервьюеру) вероятно, вы никогда про этих людей не слышали (смеется).


CA: Я знаю про Флетчера Хендерсона.
FM: Ну, да, эти ребята реально выросли тогда. Даже если послушать то, что Коулмэн Хокинс играет в поздние годы - все это идет еще из тех времен, он был уже тогда большим музыкантом и играл в то время в оркестре Флетчера Хендерсона. Оркестр Хендерсона играл в то время самый настоящий свинг.

CA: Кто был тем первым парнем, который вытащил на танцпол девушку и начал танцевать свинг?
FM: Ну, я не знаю, кто именно был первым и я сомневаюсь что вообще кто-нибудь это знает - скорее всего, это была какая-то коллективная вещь. Музыка - именно то, что создает танец. Ты следуешь музыке. Когда они танцевали чарльстон, музыка была похожа на "DOOM-DOOM", и когда музыка начала звучать как "DOOM-DOOM-DUUH-DUUH", танцоры, кто бы они ни были, просто начали двигаться вместе с музыкой. Именно так и появился свинг - он родился вместе с музыкой. И любой человек, который скажет... "я начал танцевать свинг первым"... ну, я не знаю.

CA: Мне просто интересно, когда этот момент случился? Было ли это в "Савое"? Было ли это в какое-то определенное время, скажем, летом? Это просто началось?
FM: Скорее всего это было в "Савое", потому что большинство крупных свинговых оркестров играло именно там. И поэтому люди ходили туда для того, чтобы собраться, послушать и потанцевать. В городе было много клубов и до "Савоя". "Савой" был построен в 1926 году. Были места, такие, как Роузлэнд (Roseland), и клубы, о которых я вообще ничего не знаю. Но были клубы, в которых великолепные музыканты начали играть ту же самую музыку, которую они слушали. Это было просто нечто, начавшееся в то время. Линди хоп - не какой-то определенный свинговый танец. Это весь свинговый танец и есть. Я называю его отцом всех свинговых танцев, потому что он появился в 1927 году.


CA: Вы изобрели танцевальные трюки? Об этом многие говорят.
FM: Да, наверное, я ввел в танец трюки как фигуры ("шаги"), как мы их в то время называли. Я сделал это в линди хопе, потому что трюк делался в музыку, что отличало его от тех поддержек, которые делали в бальных танцах. В бальных танцах поддержки существовали очень давно: когда партнер грациозно поднимает партнершу, держит ее над головой, прокручивает и мягко опускает на пол. В линди хопе ты просто берешь девушку и говоришь: "Слушай, тебе нужно приземлиться в музыку", и кидаешь ее. Ну, я начал это делать в линди хопе. И мы называем это "фигурой в воздухе" (air step) именно потому, что мы это так воспринимали - как фигуру. Мы говорили: это необходимо делать в музыку. Это не поддержка, это фигура, и делать это надо именно как фигуру.


CA: Помните ли Вы первый раз, когда Вы сделали трюк?
FM: Да, я помню первый раз. Это был очень важный момент (в оригинале игра слов: "momentous moment" - прим. перев.). Я участвовал в соревнованиях в Савое, когда первый раз сделал этот трюк. И соревнование было с моим кумиром, Шорти Сноуденом, которого мы называли отцом линди хопа потому что он дал линди хопу имя. Моей партнершей в то время была юная леди, которую звали Фрида Уошингтон (Freda Washington). Она была моей партнершей. У меня была идея сделать вариацию фигуры, которую делали Шорти Сноуден и его партнерша Биг Би (Big B). Биг Би была ростом примерно 6 футов, Шорти - примерно 5 футов, их танец был похож на комедию. Она делала поддержку с ним - не фигуру, а именно поддержку. Так вот, я увидел это и сказал своей партнерше, Фриде, я сказал - "у меня есть идея фигуры!" - имея в виду ту фигуру, которую Биг Би делала с Шорти, где она поднимает Шорти на спину. Она ответила - "я знаю эту фигуру, но я не буду поднимать тебя на спину". Я сказал - "нет, я хочу сделать по-другому - так, чтобы ты перевернулась через мою спину". Так вот, мы с ней тренировались примерно две недели каждый день. Я не буду рассказывал вам про все, что нам пришлось сделать, чтобы выучить эту фигуру, но это было весело! Мы очень много смеялись. Мы не знали, что мы делали, и как сделать то, что нам хотелось. Так что это был период обучения и поиска того, как сделать что-то новое. Мы провели около двух недель в моей квартире с матрасом на полу, обучаясь тому, чтобы сделать эту фигуру. В конце концов мы придумал, как зайти в эту фигуру, и каким образом я могу перекинуть партнершу через спину. Я хочу сказать, что это была сложная работа. Мы занимались по три часа каждый день две полные недели для того, чтобы выучить всего одну фигуру! В начале мы не знали, что и как надо делать, потому что у нас не было никаких танцевальных школ и никого, кто бы смог объяснить, как это делается.


CA: Вы приняли участие в соревнованиях. Что сказали окружающие, когда они увидели новую фигуру?
FM: Мы соревновались с пятью другими парами, которые были лучшими танцорами линди. Я бы сказал, в мире, потому что они были из "Савоя" или из района вокруг "Савоя" в Гарлеме. В этом соревновании наш танец был последним. Мы с Фридой танцевали под оркестр Чика Уэбба (Chick Webb), свинговали, и Чик улавливал все, что мы танцевали, и я сказал - "Окей, Фрида, ты готова сделать трюк?". И она сказала: "Да, давай!". Я перепрыгнул через нее, перевернул ее через спину, и она приземлилась. Звук от каблуков был - "бум!", и Чик сделал в этот момент паузу. Зал был набит битком, потому что это был вечер субботы, и все знали про соревнования. В момент, когда мы сделали трюк, наступила абсолютная тишина. Все спрашивали - "что случилось? что он сделал?". Потом весь Савой просто взорвался - все начали вопить, кричать и топать, и все продолжилось. Возбуждение было такое, что я подумал - "черт, наверное, у меня что-то получилось!".

CA: Вы победили?
FM: Ну, если говорить правду, мы произвели фурор, и народ толпился вокруг меня и Фриды и все спрашивали "Эй, ребята, где вы это выучили?" или "Можете научить меня этой штуке?" - мистер Бьюкэнэн (ведущий) просто не имел шанса сказать, кто победил, так что он сказал - "Ну, я думаю, что молодежь выиграла". Так что, я думаю, мы победили.

CA: Это была очень многоплановая победа!
FM: Все были впечатлены! Они никогда не видели ничего подобного до этого.

CA: И это так и было. И это моментально вошло в моду.
FM: Да, это вошло в моду - все тут же начали просить, "Эй, Фрэнки, научи нас делать эту фигуру!"

CA: Вы назвали ее как-то?
FM: Да, я назвал ее "over-the-back" ("через спину").

CA: Over-the-back - это вот это? Где Вы держите партрершу за ногу? (видимо, в этом месте интервьюер показывает какую-то фотографию - прим. перев.)
FM: Нет, мы стоим спина к спине и я переворачиваю ее через спину, и она опускается на ноги передо мной. Мы назвали это "через спину", потому что это та траектория, по которой она перемещается. Через мою спину, опускаясь передо мной.

CA: Я видел фигуру, которая называется Lindy frog (букв. Линди-лягушка - прим. перев.)
FM: Линди кто?

CA: Вы берете партнершу, и она прыгает через шею партнера.
FM: Многие танцоры сегодня не знают названия фигур и дают им свои собственные. Мы называли эту фигуру "around-the-back" ("вокруг спины"). Мы также называли ее "over-the-arm" ("вокруг руки"), потому что переворачивали партнершу через руку. У нас не было для этих штук никаких экзотических названий. Мы говорили "как двигается партнерша?". Например, я бросаю партнершу через руку. Значит, фигура называется "через руку" ("over-the-arm"). Мы называли фигуры по позициям, в которых находились. Например, у нас была фигура "упасть со спины" (drop-down-the-back).

CA: Вот фотографии.
FM: Да, я захватываю партнершу и она падает вниз со спины. Называйте это тем, что это есть - так, как двигается партнерша. У нас были свое названия для этого, но эти названия несколько изменились со временем. Люди приходят ко мне и спрашивают: "Фрэнки, ты знаешь, как делать вот это и вот это?". Я говорю: "Нет, я никогда об этом не слышал". И они говорят: "Я попробую показать". Я удивляюсь: "Ааа, вы имели в виду ЭТО! Да, я знаю, как это делать" (смеется).

CA: Насколько больше романтики было в то время в Нью-Йорке!
FM: Это действительно было очень романтичное время, потому что линди хоп и свинг были тем, что объединяло двух людей в танце, и они получали удовольствие от друг от друга... мм, я не то хотел сказать (смеется), удовольствие от общения друг с другом. Возможность разговаривать друг с другом, танцевать под музыку и слушать музыку и чувствовать ее. Двое чувствовали музыку одинаково, и получали радость друг от друга и от музыки. Я сам называю это любовным треугольником. Это любовыный треугольник - я с девушкой, музыка и танец.

CA: Была ли опасность влюбиться в партнера по танцу?
FM: Опасность? Ну, мы влюблялись, но это неопасно (смеется). У меня была только одна партнерша, с которой у нас были романтические отношения - моя девушка. Все остальные... мы были просто хорошими друзьями. Мы были близкими друзьями с Фридой. Она была одной из первых моих партнерш и жила по соседству. Мы ходили танцевать вместе, возвращались вместе домой, поднимались наверх - она к себе, а я к себе. Была только одна юная леди, которая была и моей девушкой, и моей партнершей. Ее звали Люсиль Мидлтон (Lucille Middleton).

CA: Я видел ее фотографии.
FM: Мы с ней снялись где-то в трех фильмах - Radio City Revels, Manhattan Merry-Go-Round . Мы танцевали в шоу-программах Коттон-клаба (Cotton Club), ездили в Европу и Австралию. Но это было неопасно (смеется). Нам нравилось проводить время друг с другом..

CA: Интересно, не поэтому ли свинг возвращается?
FM: Думаю, есть причина того, что партнеры танцуют и свинг возвращается. Есть две вещи: во-первых, это очень новаторский танец, и это хорошее упражнение. Во-вторых, у тебя есть шанс танцевать с твоим партнером. Это не так, как если бы она была с одной стороны комнаты, а ты с другой, и предполагалось бы, что она будет танцевать с тобой. Ты держишь ее в своих руках, она близко к тебе, и ты с ней танцуешь. Ты отпускаешь ее, и даешь ей возможность показать себя, свои ощущения и отношение или что угодно, и потом она возвращается к тебе и вы снова танцуете вместе. Это прекрасно, хотя я думаю, что обнимать юную леди - это в любом случае прекрасно (смеется).

CA: Вы хотите рассказать мне про Hellzapoppin'? Про ту фантастическу сцену?
FM: Это было весело. Hellzapoppin' - это было бродвейское шоу, которое не получило такой уж хвалебной критики, но оно оставалось на Бродвее около 4-х лет. И потом они решили сделать фильм с таким же названием. Оул Олсон (Ole Olsen) и Чик Джонсон (Chick Johnson) хотели, чтобы шоу-группа Whitey's Lindy Hoppers приняла участие в этом фильме. Не знаю, смотрели ли Вы Hellzapoppin' - это на самом деле дурацкий фильм. Это такой тип комедии с дешевым юмором и так далее. Но создавать этот фильм было весело. У нас была возможность встретиться со многими звездами кино. Мы были молодыми ребятами, которые всегда танцевали и чем-то увлекались. Если звучала музыка - мы вскакивали и танцевали. Многие из кинозвезд приходили на нашу съемочную площадку просто посмотреть, как мы танцуем. Так я познакомился с Кларком Гейблом, Спенсером Трейси, Мэри Ллойд, Мартой Рэ и многими другими.

CA: Обычная история.
FM: Ну да, ты знаешь..

CA: Та сцена в Hellzapoppin', где Вы танцуете с горничной - сколько дублей Вам пришлось сделать? На что это было похоже?
FM: Ну, скажу я тебе... в то время фильмы были не такие, как сейчас. У них не было тележек, которые можно катать вперед и назад, и не было камер, которые можно повесить на руку с расхаживать так. У них было две или три камеры, зафиксированных в одной позиции. Ты выходишь и делаешь дубль. Камеры переставляют в другое место. Ты выходишь и делаешь следующий дубль. И так продолжается до бесконечности. Мы работали около двух недель для того, чтобы снять эту сцену.

CA: Эту сцену?
FM: Да, это было суровое испытание. Я всегда говорю - вы сморите на эту сцену и говорите - "Ух ты, как они танцуют!", а я смотрю и говорю - "черт, мы тогда просто адски устали".

CA: Я думал, что это было снято с одного дубля и вы просто...
FM: Нет, это не было снято с одного дубля. Хотел бы я, чтобы это было так! Необходимо было сделать несколько дублей, пока они не скажут - "окей, снято". Они снимали это со всех возможных углов, которые только могли придумать - сверху, снизу, поперек. И каждый раз, когда им приходилось это делать, нам нужно было ждать, пока они передвинут камеры, и приходилось танцевать все сначала.

CA: Расскажите о шоу-группе Congaroo?
FM: В 40-х годах конга (conga) была очень популярным танцем. У нас в свинге было такое выражение - "swing-a-roo". У меня была танцевальная схема из конги и свинга, так что я просто назвал ее Congaroo и так же мы назвали шоу-группу.

CA: Я видел материал о Вас в пленке Эрни Смита (Ernie Smith) - Вы танцевали с одной партнершей, а потом с другой. Там было две пары, которые выходили и танцевали, и еще пальма.
FM: Да, да. На самом деле, пока я не увидел это видео, я даже не помнил об этом. Это было скорее всего в театре Аполло (Apollo), но я не помню этого. Это была моя танцевальная группа, которая называлась Congaroo Dancers. Это была на самом деле группа, которую я собрал, и в ней танцевали Уилла Мэй Рикер (Willa May Ricker), Энн Джонсон (Ann Johnson), Рассел Уильямс (Russell) Willians) и я. Нас было четверо. Музыка была довольно быстрой (смеется).

CA: Не думаете ли Вы, что подростки сегодня - ну не то чтобы совсем подростки, мне например 28...
FM: Ну, это еще подросток.

CA: Думаете ли Вы, что мы обделены по сравнению с вами, что у нас нет... Расстроило ли Вас, когда появился твист и мы стали танцевать не с партнерами?
FM: Да, даже если бы вы появились после этого. В твисте все начали импровизировать сами по себе, для этого не нужен был партнер. Но парные танцы начали возвращаться, когда появилось диско. Но я думаю, что многие из молодых, кто приходит сегодня, уже после эры твиста, они смотрят этот танец, молодые видят Hellzapoppin' и сравнивают Hellzapoppin' с хип-хопом. Они говорят: "Ух ты, эти ребята уже тогда танцевали хип-хоп", и хотя и ты и я знаем, что это не хип-хоп, но они сравнивают это с хип-хопом и говорят: "я тоже хочу научиться так". Я думаю, что очень многие из молодых хотя научиться, но после твиста и других танцев, в которых не нужен партнер, они не очень понимают, что делать с оказавшейся в их руках партнершей и как с ней танцевать. Я видел это у многих. Я говорил: "Возьми ее в руки. Она тебя не укусит". И они начинали говорить: "Ну, ага, отлично, вроде бы нормально. У меня получается". Я вижу, что очень многие из молодых вообще не знакомы с парными танцам, поэтому они не знают, что делать с оказавшейся рядом девушкой. Я говорил: "окей, возьмите ее правую руку в свою, и теперь вы можете свою правую руку положить ей на талию". Но они просто не знали, что так можно делать. Я говорил: "окей, у вас только две с половиной минуты и я не думаю, что она будет возражать против того, чтобы вы обнимали ее в течение двух с половиной минут, так что вперед" (смеется).

CA: Мое поколение не знает, как обращаться друг с другом.
FM: Ну да, об этом я и говорю. Нужно быть знакомым с парными танцами, этому нужно учиться. Ты можешь пойти в одну из этих танцевальных школ и научиться, как аккуратно обращаться с партнершей.

CA: Получается, что не смотря на все, связанное с сексуальной революцией и либерализацией нравов, мы на самом деле совершенно не умеем взаимодействовать физически.
FM: Ну, смысл тут в том, что когда ты на танцплощадке, ты танцуешь, слушаешь музыку и получаешь от нее удовольствие, и получаешь удовольствие от девушки, с которой танцуешь, и она получает удовольствие от танца с тобой. Но это всего лишь момент. После этих двух с половиной минут ты можешь влюбиться, а можешь просто сказать "спасибо" и никогда не увидеть этого человека больше. Но в течение этих двух с половиной минут ты радуешься человеку и музыке, под которую ты танцуешь. Так что вперед, можешь обнять своего партнера! (смеется).

CA: Как бы Вы могли описать свинг одним предложением?
FM: О, это невозможно описать одним предложением. Но свинговые танцы для меня и, особенно линди хоп - поскольку это именно то, в чем я отличился - я думаю, что это лучшее, что когда-нибудь случалось. Для меня это на самом деле так, потому что это - очень весело. И, как я уже говорил, мне 83 года, и я думаю, что свинг сохранил меня молодым, и я думаю, что с танцорами, которые танцуют постоянно, будет то же самое - свинг сохранит их молодыми. При помощи вальса и фокстрота этого не получится (смеется). Думаю, это потому, что нужно больше двигаться. Свинговые танцы дают мне желание двигаться. Я не могу это описать. Это просто ощущение внутри, которое заставляет двигаться. Извини, что я не могу ответить на этот вопрос (смеется).

CA: Вы ответили. Скажите, что Вы лучше всего помните из своей молодости? Были ли у вас вечера, которые можно назвать лучшими?
FM: Да, наверное. В "Савой" можно было приходить каждый вечер в течение недели. То есть - каждый вечер, семь дней в неделю. И все семь вечеров в неделю танцзал был забит битком. Случались удивительные моменты. Самый первый раз, когда я вошел в "Савой" и услышал свинг, посмотрел на танцпол и увидел тысячи людей. Танцзал был длиной в целый квартал. И весь танцпол

был заполнен танцующими, казалось, что музыка пульсирует, и все двигаются в ее ритме. Я просто стоял с открытым ртом и думал: "только посмотри на это!" задолго до того, как я присоединился к толпе танцоров и начал делать то же, что делают они, просто двигаясь вместе с музыкой. Это был первый раз, когда я пришел туда. Другой раз был, когда было состязание оркестров Чика Уэбба и Бенни Гудмэна, и Чика Уэбба и Каунта Бейси. Когда было состязание между оркестрами Бенни Гудмэна и Чика Уэбба, это слушало около 5 тысяч человек, из которых 4 тысячи танцевали (смеется). Плюс еще те тысячи людей, которые стояли на тротуаре и пытались попать внутрь. В этот вечер музыка была невероятной. Думаю, я сменил тогда три костюма (это были все костюмы, которые у меня были)(смеется). Я танцевал каждую песню, которую они играли, и костюмы промокали насквозь. Большой Джордж стоял у дверей, он знал меня, и я говорил: "Джордж, я сейчас вернусь". Бежал домой, поскольку жил в одном квартале от "Савоя", менял костюм и возвращался. Позднее костюм снова становился мокрым, и снова приходилось бежать и переодеваться. Это была фантастика. Сегодня я жалею об одном - в наши дни можно слушать прекрасную музыку, но ты не можешь танцевать, пока ты слушаешь ее. Ты идешь на концерт и видишь оркестр на сцене. Они играют, и единственное, что ты можешь делать - это прихлопывать ногой и слушать музыку. И, вероятно, тебе придется заплатить за билет 75 долларов. В то время мы платили около 75 центов для того, чтобы услышать два живых оркестра - не кассеты или CD, а живую музыку. Лучшие оркестры в стране, и у вас была возможность танцевать под их музыку за 75 центов. Мне бы хотелось, чтоб те времена вернулись (смеется). Но я живу в это время, поэтому я могу получать удовольствие и от того, что есть.

CA: Если бы Вы могли вернуться в те времена на один день, какой день Вы бы выбрали?
FM: О, это было бы великолепно. Если бы у меня был день - думаю, я выбрал бы тот самый, в который играли Бенни Гудмэн и Чик Уэбб.

CA: Все ли девушки хотели танцевать с Вами?
FM: Было много тех, кто хотел танцевать со мной, и много тех, с кем хотел танцевать я. В те времена девушки сказочно танцевали. С ребятами обычно было так: "Эй, я собираюсь танцевать с ней... уу, я собирался танцевать с ней... ну, в любом случае я хотя бы собрался ее спросить" (смеется).

CA: Они были хороши?
FM: О да!


CA: Возвращаясь к Вашей биографии - было ли время, когда Вы не танцевали свинг?
FM: Когда я не танцевал свинг. Ну, был период времени... в 1954 году я женился и в 1955 пошел работать на почту, и работал там 30 лет. Я не могу сказать что я не танцевал, но я не танцевал профессионально... Большинство танцев были несерьезными. Каждый вечер мы куда-нибудь выбирались, если была вечеринка или просто какое-то сборище, обычно кто-то говорил: "Фрэнки, встань и потанцуй" - и я вставал и танцевал... Я не перестал танцевать совсем, я ходил танцевать на вечеринках, но я перестал танцевать профессионально, и не возвращался к этому вплоть до того, как начал преподавать в 1986 году.

CA: Что привело Вас назад?
FM: Я всегда говорю, что это заслуга Эрин Стивенс (Erin Stevens) и Стивена Митчелла (Steven Mitchell), потому что они были теми двумя людьми, которые пришли ко мне и попросили учить их. Сначала я отказался. Потом я увидел, как они танцуют, и тут же понял - у них есть душа. Я имею в виду - они могли танцевать и были очень хорошими танцорами, и я подумал, может быть, я смогу помочь им стать лучше чем они сейчас. Так что это был мой возврат к танцам уже в качестве преподавателя. Потом я работал... с Нормой Миллер (Norma Miller) и Чезом, моим сыном. Мы преподавали во множестве школ в городе.

CA: Что Вы думаете о сегодняшних танцорах, которых видите?
FM: Некоторые из них очень хороши, но многие - очень плохи. Современные танцоры не имеют возможности слушать свинг, биг-бэнды, как это делали мы. "Савой" был открыт каждый вечер. Поэтому у нас была возможность ходить туда и танцевать. И если мы не танцевали, мы слушали эту музыку по радио. Но в наши дни мы слушаем по радио разную музыку, и молодежь пытается танцевать разные танцы под разную музыку. Это не похоже то, что было со свинговой музыкой. У них столько разных танцев и разновидностей музыки, что у них нет возможности ходить на танцы (видимо, имеется в виду именно свинг - прим. перев.) так часто, как им бы хотелось. И когда они ходят танцевать, уровень оркестров уже не тот, который был в наше время. Но я встречался с очень хорошими танцорами. Европейская сцена прекрасна. Европейские танцоры все почему-то хотят приехать в Нью-Йорк, но в Европе все намного интенсивнее, чем в Нью-Йорке. Это потому, что у танцоров в Нью-Йорке очень много всего, в то время как в Европе, если приезжает биг-бэнд, он приезжает один или два раза в год, и это - событие. И они покупают музыку и слушают ее и танцуют под нее. Они так увлечены изучением этого танца! Я имею в виду, они сидят перед видео часами. Я говорил: "Вы имеете в виду, что 4 часа сидите перед телевизором просто для того, чтобы выучить одну или две фигуры?". - "Да". Я работал с группой Rhythm Hot Shots в Швеции и считаю, что это одна из лучших танцевальных шоу-групп в мире. Когда я работал с ними, у них у всех была своя работа, и когда они освобождались после рабочего дня, мы вместе шли в спортзал в 4 или 5 часов вечера, и работали 4-5 часов каждый вечер. Они говорили, что занимались так и до того, как я начал работать с ними. Настолько сильно они хотели учиться танцевать.

CA: Что Вы подумали в тот день, когда услышали, что "Савой" будет снесен?
FM: Дело в том, что когда многие выросли, "Савой" был уже снесен. В 1958 году, когда "Савой" сносили, я работал на почте. Я думал, что это очень грустно, потому что это было место, где люди собирались вместе. И его снесли, чтобы построить магазины и жилые дома в том же самом квартале. Там даже не повесили доску с надписью - "на этом месте находился "Савой". Это место было неотделимой частью сообщества тогда; я не понимаю, почему сейчас нет ни единого знака на этом месте о том, что "Савой" находился там. Я думаю, что это было очень грустно.

CA: Скорее всего можно точно указать время, когда танцевальные залы были закрыты и налог на них стал так высок, что оркестры больше не могли там играть - это была практически потеря сообщества в Нью-Йорке.
FM: Да, я думаю, что это чистая правда. Одна из основных причин была в том, что оркестрам необходимо было столько платить, что танцевальные залы больше не могли себе этого позволить. Например, Элла Фитцджеральд (Ella Fitzgerald), когда начинала с Чиком Уэббом, получала 20-25 долларов в неделю за работу с оркестром. Потом она поднялась так, что ее не могли заполучить за три тысячи за один вечер! Сейчас Элла Фитцджеральд знаменита. Если ты хочешь, чтобы она выступила, необходимо заплатить три тысячи. То есть популярность биг-бэндов поднялась настолько, что танцевальные залы больше не могли их приглашать.

CA: "Савой" также был объединенным (имеется в виду отсутствие сегрегации - т.е. отдельных мест для черных и для белых - прим. перев.) танцзалом?
FM: Да, это был единственный объединенный танцзал в Соединенных Штатах. Он был объединен на том основании, что независимо от того, белый ты, желтый или какой угодно, единственное, что интересовало - можешь ли ты танцевать? Вот все, что мы про это думали. Это была еще одна причина, по которой многие знаменитости приходили в Савой - никто не обращал на них особого внимания. Чик Уэбб во время выступления мог спросить: "Слушай, кто это?". "Грета Гарбо." "Она танцует?" "Не знаю, почему бы тебе не спросить?".

CA: То есть танец был "великим уравнителем"?
FM: Думаю, да. Как я говорю о знаменитостях, если они не могли танцевать - мы чувствовали их равными себе. Танец был "великим уравнителем". Ну, например, я знаменитость, я танцую линди, а ты можешь? Или я Билл Бодженглес (BIll Bojangles), я танцую тэп. Но не линди хоп! (смеется). На самом деле, мог немного танцевать линди. И Этел Уотерс (Ethel Waters) тоже немного танцевала. И Элла спускалась со сцены тоже достаточно часто. Мы с Эллой были хорошими друзьями, она часто называла меня "братом", а я ее - "сестрой". Она спускалась со сцены и мы танцевали. И Сара Воэн (Sarah Vaughan), и Билли Экстейн (Billy Eckstein) - все эти люди, с которыми мне удалось познакомиться. Мы стали друзьями, потому что работали вместе достаточно часто.

CA: Вы учили кого-нибудь из музыкантов?
FM: Ну, Сара часто просила показать ей ту или иную фигуру. И я говорил: "Давай". Я не учил их, но танцевал с ними.

CA: Чем Вам хотелось бы заниматься сейчас? Чувствуете ли Вы, что оставляете какое-то наследство?
FM: Да, да! И в этом - единственная причина всем этим заниматься. Я чувствую, что у меня есть что-то, что я хочу передать молодежи, которая приходит, передать другим. Я работал с некоторыми преподавателями, и я чувствую гордость от того, что они ездят по миру и учат чему-то, что я показал им или чему-то, что я принес из тех времен и научил их так, что они могут научить кого-то еще. Я очень благодарен за то, что могу учить и вдохновлять людей танцевать, потому что я считаю, что танцевать - это чудесно.

CA: Думаете ли Вы, что все проблемы современных тинэйджеров могут быть решены, если у них будет линди хоп?
FM: Да! Я думаю, что все проблемы мира могли бы быть решены. Если бы все главы государств могли научиться танцевать линди, они, если что-то случается, могли бы сказать: "Окей, встретимся на танцполе и посмотрим, кто кого перетанцует". Если бы они могли сделать это, у нас бы не было войн. Мы могли бы забыть о насилии благодаря танцу.


CA: То есть Вы считаете, что все современные проблемы могли бы быть решены благодаря танцам?
FM: Наверное не все... Я думаю, что проблемы нынешней молодежи могли бы быть решены, если бы они танцевали, потому что у тебя не остается времени думать о чем-то еще, ты получаешь от танца столько радости, что не хочешь заниматься ничем еще. Это то, что случилось со мной и другими танцорами из группы Lindy Hoppers. Мы всегда были в "Савое", день и ночь, и мы танцевали, и танцевали, не прекращая. У нас не было времени на наркотики, виски и всю эту ерунду. Мы получали кайф от танца. "Хочешь получить кайф?" "Сходи и послушай Чика Уэбба!". Наш кайф был в этом.

CA: И этот кайф был лучше.
FM: Намного лучше, и он есть и сейчас.

Перевод © 2005 SWINGDANCE.RU